Хорошо для бизнеса, плохо для народа

(6/04)

Смешно. Все это я видел раньше – нельзя сказать, что это новости для тех, кто следил за развитием событий на протяжении нескольких последних лет. И все же, я плакал. Может, это был ослепительный миг переосмысления, вызванный показом того, что мы уже видели раньше, на этот раз более-менее в фокусе и с выходом за рамки, самоустановленные покорной и опасно некомпетентной прессой США. Или, возможно, глоток кислорода для сдерживаемых столь многими из нас приступов страха, огорчения, замешательства, вдруг воплотившихся в осознанную реальность.

Мой мыслительный процесс после просмотра нового фильма Майкла Мура напоминал одну из тех высушенных губок - кладешь ее в воду, и через несколько часов кусочек пенопласта раздувается, приобретая форму рыбы, лягушки или пальмы, в десятки раз превосходя первоначальный размер. Или разархивирование файла, когда одновременно открываются миллион сохраненных документов. Словно весь гнев, сдерживаемый моим рассудком со времен катастрофического пересчета голосов во Флориде, бесконтрольно вырвался наружу. Фильм Мура вызвал бурный поток воспоминаний о всех тех мелких подробностях, о которых я знал и раньше.

Вернувшись домой, мы с женой первым делом начали просматривать отложенную в сторону электронную почту того периода - письма, слишком важные чтобы выбросить, и в то же время слишком удручающие, чтобы перечитывать. Таков потенциальный эффект фильма “Фаренгейт 9/11”: естественный и неизбежный гнев против военной машины, лжи, сфабрикованных доказательств. Разумеется, для многих фильм раскрыл глаза на неизвестные им аспекты сегодняшнего кризиса, о которых они ранее глубоко не задумывались. Но по моему мнению, еще большее количество людей фильм подтолкнет к принятию ими мучительного ощущения, что в этой стране что-то очень и очень не так - ощущения, которое присутствовало, но из опасений не высказывалось вслух.

Можно сказать, что с помощью Мура все тайное становится явным. После просмотра, у выхода из кинотеатра мы столкнулись с группой ретивых молодых журналистов, желающих узнать наши впечатления. Молодой человек перед нами несколько уклончиво отвечал, что мол, " ничего особо нового не узнал, но может быть, это заставит людей наконец очнуться" . Когда он пошел прочь, кто-то из толпы узнал в нем бывшего одноклассника. “Это не такой-то ли? У него еще отец военный погиб? А сам он только что отслужил 4 года. "

Такой глубины воздействие знакомо и в то же время удивительно. Если уж республиканцы бегут со всех ног с тонущего, зловонного корабля администрации Буша, это демонстрирует, насколько далеко зашел процесс распада. И все же отрадно видеть, как широк контингент недовольных порядком вещей, начиная от солдат в Ираке и заканчивая безработными в Мичигане.

Конечно, поначалу я опасался, что настолько громкий и разрекламированный фильм мне в итоге совсем не понравится. Однако, тронул он меня настолько, что я и сам удивился. Да, Мур вновь прибегнул к своей старой и испытанной тактике расстановки ловушек для своих мишеней, а также образу оставшегося ни с чем неудачника, который, в итоге, просто искал правды. Но как же смешно смотреть на конгрессменов, удирающих от него со всех ног, когда он пытается завербовать на военную службу их детей - особенно трогательна сцена с моряком, который препочитает тюремный срок возвращению в Ирак где придется снова “убивать других бедных людей”.

Среди наиболее трогательных можно также выделить и наиболее поучительную сюжетную линию, в которой Мур тщательно прослеживает изменение матери солдата, поначалу называющей себя “ консервативной демократкой”. Возможно благодаря тому, что Мур сдерживает типичные для него порывы вести партизанскую войну, и позволяет драме развиться свои чередом. Делал или нет Мур главную ставку на исполненный трагизма момент, когда мать читает последнее письмо сына домой, неважно. Суть в том, что мало кто в зрительном зале сидел в это время с сухими глазами (я не был исключением).

Возможно, проницательную американскую публику привел в легкое замешательство тот факт, что их внимание было более сосредоточено, а сердца – более тронуты, горем этой женщины, нежели ранее показанными убийствами мирных жителей Ирака. Мур создает эхо скорби родителей в каждой стране: вот иракская мать жалобно взывает к Аллаху: “Что он сделал? Чем заслужил смерть?” И ее мольба жутковатым отголоском звучит в мольбе матери Майкла Педерсона, которая взывает к Иисусу: “Почему его забрали? Он был хороший!” Мор, очевидно, рассчитывает, что эта блестяще проведенная параллель поможет сплотить американских зрителей в их отношении к сломленной горем матери: особенно кадры столкновения этой женщины с каким-то недоумком, который обвиняет ее, сломленную горем, стоящую с антивоенным плакатом перед Белым домом, в “устраивании сцены ” из смерти ее сына. Виня во всем себя, в ярости она рыдает: "Люди ничего не знают, даже если думают, что знают. Я думала, что знаю, но ошибалась”. После этого у нее словно подкашиваются ноги и она выкрикивает с материнской болью: “Мне нужен мой сын!”, а камера Мура, настойчиво и в то же время ненавязчиво, продолжает снимать все это со стороны, беспомощно, словно в ступоре от осознания происходящего.

Возможно, выход американцев из этого ступора и был главной целью и результатом фильма Мура, какой бы сложной не представлялась эта задача. Зрителей буквально обжигает гневом при виде красной опухшей физиономии Джима Бэйкера, Флориды 2000-ого, всей хорошо смазанной машины власти, смерти, извлечения выгоды, которое мотивирует этих подонков, их общего презрения к беднякам и ребятам рабочего класса, которые попадают в ловушку, безжалостно завербованные обманным путем – и все это с подшучиванием богатых и власть имущих, про которых Буш отозвался в одной из своих тошнотворных, отрепетированных, неуклюжих, с претензией на шутку речей: “Кто-то назовет их элитой – для меня они то, на чем я стою!”

И наконец, Мур не только прилагает все усилия чтобы продемонстрировать нам, какой Буш на самом деле напыщенный идиот (и правда, даже смешно), но и идет в этот раз дальше, чем прошлой весной, в его несколько непродуманном заискивании перед героем войны Кларком. В частности, заслуженную взбучку получили Демократы за тот ужасный факт, что ни один сенатор не явился на совещание фракции чернокожих депутатов, созванное для официального протеста против выборов в 2000-м году. Мур смог ловко увязать этот факт морального падения с еще более преступной аморальностью алчных рекрутов, которые загоняют (другого слова, согласно отснятому материалу, не подобрать), цветных и бедных ребят на войну которую ведут богачи. Неискренность “оппозиции” показана во всей красе, несмотря на интервью нескольких достойных уважения членов конгресса, поскольку она изощряется в подыгрывании корпорациям и слишком привыкла к наличным от предвыборной кампании чтобы сколь-нибудь эффективно противостоять президентскому маршу войны. Война, как трусливо выразился в фильме один алчный делец, “это хорошо для бизнеса и плохо для народа”.

Разгневанные и, будем надеяться, пристыженные зрители фильма Мура действительно могут, если им представится возможность, сплотиться, стряхнуть с себя лживую прогнившую мантру, что, мол “мы застряли в Ираке”, вместе с фальшивыми аргументами, маскирующими военное преступление под девизом “освобождения”. Мой друг среагировал кратко и просто: “Меня это бесит. Может, мне следовало бы быть более агрессивным с людьми в магазине или на моей старой работе. Знаешь, с теми, которых так и хочется придушить” . Неужели уже поздно останавливать поднимающуюся волну всеобщей неосведомленности, ростки фашизма? Во имя человеколюбия, давайте надеяться, что нет.

С английского перевела Юлия Горбунова proz.com/pros/59308
Yulia Gorbunova

^ Top ^

Писатель, певец, линвист и активист Дэниель Патрик Уэлч живет и работает в Салеме, Массачусетс, со своей женой Джулией Намбалирва-Люгуд. Вместе они руководят Школой Гринхауз. Более подробная информация на вебсайте Дэниэля: danielpwelch.com